Модель "А" имеет ряд особенностей, игнорирование которых приводит к недопониманию этой модели в целом.
Пункт 1. Первая функция не доминирует.
Несомненно, первая функция наиболее дифференцирована, наиболее самостоятельна и наиболее полна в средствах защиты и нападения. Но функция остается функцией – это способ действия, способ обмена. Но одни функции не доминируют над другими, ибо нет способа обмена, который сам по себе доминировал бы над другим.
Богатство содержания первой функции делает её первым претендентом на роль доминанты. Содержание второй функции – вторым претендентом. Однако возможны случаи, когда доминирует не первая и не вторая, а какая-либо другая функция.
Это является первой причиной, усложняющей определение типа.
Что я называю доминантой? Доминанта – это та функция, которой в первую очередь подчинены все действия типа в данный момент.
Пункт 2. Нет абсолютной доминанты. То есть нет функции, которой бы всегда отдавалось преимущество в решении тех или иных вопросов. Временно может доминировать любая функция.
Это вторая причина, усложняющая определение типа.
Пункт 3. Тип не меняется на другой.
Имеется в виду то, что тип прочно закреплен в психическом мире. Ни волевым усилием, ни действием он не поменяется.
Те, кто меняет тип, на самом деле меняют доминантность функций и на поверхности меняют свойства функций, но не тип.
Тип однозначен. И, следовательно, его можно определить.
Пункт 4. Нет типов, стоящих между 16 типами.
Каждый психически нормальный человек имеет один тип. Тип – это такая психическая реальность, которую можно развивать, но не менять.
Кроме того, какие бы мы не взяли два разных типа, у них найдутся свойства, противоречащие друг другу. Типы не "пересекаются". И человек не может быть "пересечением двух типов".
Это второе необходимое условие того, что определение типов имеет смысл.
Пункт 5. Этот пункт есть только формулирование безмолвно принятого в соционике соглашения. Можно сказать, что он является экзистенциальным для соционики. А именно: тип имеет свою характеристику.
Это означает, что все представители одного типа имеют единые свойства, причем отличные от свойств других типов. Иными словами, это положение формулирует то, что модель "А" существует.
Это главная причина, способствующая определению типа.
Пункт 6. Названия блоков модели "А":
ЭГО
СУПЕРЭГО
СУПЕРИД
ИД,
взятые не из соционики, справедливы лишь в отношении друг к другу, но не абсолютно. Блоки ЭГО, СУПЕРЭГО, ИД сами по себе играют не ту роль, которую в эти слова вложил Фрейд. В любом блоке модели "А" есть и от ЭГО, и от СУПЕРЭГО, и от ИД.
Пункт 7. Название ментального кольца сознательным, а витального – бессознательным также справедливо лишь в отношении.
Функции витального кольца менее дифференцированные, то есть они имеют меньше осознанных представлений, и бессознательные представления играют большую роль.
Теперь передо мной встал вопрос: не упустили ли мы чего-то важного в интертипных отношениях? Правилен ли вообще наш подход к ним? Этот вопрос рожден сомнениями, идущими от некоторых фактов, а также потребностью определиться в этом предмете.
По моему мнению, мы упускаем существенную вещь в интертипных отношениях (ИО). Все у на долженствует представляться симметричным, красивым. Мы сделали большой шаг вперед, если мы видим ИО в двух системах: Аугустинавичюте и Рейнина. Другой большой шаг – это видение интертипного отношения как целостной формы, как результата отношения. И, наконец, ещё один шаг – видение индивидуальности каждого интертипного отношения, не только типов отношений. Эта идея – описать 256 интертипных отношений – предлагалась Н.Н.Медведевым, здесь же стоят и мысли Г.А.Шульмана об асимметричности отношений.
Вот теперь мы должны остановиться и попытаться определить, какова природа ИО. Определить, где начинаются и где кончаются ИО. Нужно как-то обосновать идею о 256 интертипных отношениях.
Но для того, чтобы выстроить основание здания ИО, нам нужно на время вернуться к типам и осознать их природу. А также осознать некоторые факты об ИО. [ ]
Нужно также добавить, что подтверждением второго подхода к ИО являются особенности малых групп, проверенные экспериментально. Отсюда можно сделать обратное следствие: так как четыре аналогичных четвёрки типов имеют синхронные свойства, то ИО типологизируемы по Рейнину (так как малые группы построены по ИО Рейнина). Это означает, что типы ИО Рейнина имеют свою особую природу.
Пункт 8. Кроме того, что модель состоит из полутактов (или модель Ю из функций), она имеет уровень, где она неделима ни на полутакты, ни на функции. Точнее, тип имеет уровень или свойства, неразделимые на составные части – функции. Можно сказать, что тип имеет два уровня описания: первый – это модель "А", второй – самостоятельная целостная сущность типа. Эта целостная сущность приближается к личности человека.
Пункт 9. Несмотря на это, на самом деле, тип имеет три уровня описания. Два из них – модель и признаки Рейнина – соединены А. Аугустинавичюте в работе "Теория признаков Рейнина". На девять десятых это одно и то же, но тем не менее это разные описания. Модель – это система функций (первый уровень), признаки – это результат описания общих свойств восьмерок типов (второй уровень). Анализируя тип по признакам мы двигаемся извне, а анализируя по модели – изнутри.
Третий уровень – это уровень целостной сущности типа.
Пункт 1. (Интертипное соотношение). Интертипные отношения начинают действовать тогда, когда начинают действовать типы.
Мы знаем, что модель или тип – это часть действующих сил в бесконечной человеческой душе. Как может быть активизирован тип, так могут быть активизированы и другие силы и свойства. Интертипные отношения появляются лишь тогда, когда с разных сторон включаются свойства, соответствующие типам. Во всех остальных случаях наблюдаемое явление не является интертипным отношением. В этой ситуации отношения между людьми могут быть какими угодно. И они лишь тогда входят в рамки ИО, когда в отношении партнёров достаточно проявились типы.
Однако то же самое мы наблюдаем и в обратном направлении. Можно наблюдать, что не только типы, но и ИО обладают инерциальными силами. Отношение между людьми, частью которых является ИО, возвращает и активизирует типологические свойства партнёров, когда активизирована "интертипная" часть отношения.
Пункт 2. (Принцип соответствия между аспектами). Информация от одного типа к другому передается через соответствующие аспекты. Тем самым ИО видится как система отношений моделей. Это определяет наиболее характерный уровень отношений между типами.
Этот уровень полностью соответствует первому уровню описания типов, но, как и в системе описания типов, этот уровень не исчерпывает содержания интертипных отношений.
Пункт 3. (Интертипные отношения). Существует иной уровень описания ИО. Этот уровень касается не содержания соединяющих свойств, а лишь сходства партнёров в системе признаков. Если существуют признаки Рейнина, то существуют целостные свойства, соответствующие отношениям Рейнина. Этот же факт подтверждают эксперименты с группами, которые собираются по этим отношениям.
Этот уровень отношений полностью соответствует второму уровню описания типов.
Пункт 4. Кроме структуры, кроме системы отдельных свойств, отношения имеют свою целостную форму. Эта форма начинается и заканчивается в структуре, но, кроме того, она является общим результатом интертипного отношения. Это среда отношения.
Так же, как среда отношения является результатом первых двух уровней отношений, так и сами эти уровни могут быть продуктами общей среды отношения.
Этот (третий) уровень отношения аналогичен третьему уровню описания типов, но является продуктом, в первую очередь, первых двух.
Пункт 5. (О 256 отношениях). Этот пункт всецело опирается на 8 и 9 пункты особенностей модели "А" и психологических типов. Мы говорим о целостной сущности типа, не разлагаемой на элементы. Взаимодействие этих сущностей – не типологизируемо, так как сущность типа уникальна, а, значит, уникальна и сущность каждого интертипного отношения.
Таким образом, существует особый уровень интертипных отношений, который содержит их уникальные свойства. Мы можем пытаться их анализировать также, как в третьем уровне отношений, но они не могут быть представлены в какой-либо типологии. Другими словами, это означает существование 256 интертипных отношений.
Этот уровень является точной копией третьего уровня описания типов.
Пункт 6. (Гипотеза о природе интертипных отношений). Все данные рассуждения подводят к окончательному выводу, а точнее – к гипотезе о природе ИО:
Интертипные отношения – это сущность, действующая на четырёх уровнях. По своему характеру 1-ый уровень является более субъектным, второй уровень более объектный. Третий и четвертый уровни включают в себя и то, и другое.
Размышления привели меня к новой ступеньке понимания типов. Это новое видение их логического места и логического объема.
Перед тем, как перейти к формулировкам, нам нужны дополнительные рассуждения. Они касаются некоторых стереотипных представлений в соционике.
Наши 16 типов открываются после того, как введены четыре признака Юнга. Эти признаки дополнены остальными признаками Рейнина, позволяющие смотреть на тип совсем по другому. И в этом двух-трехликом видении в конце концов что-то начинает настораживать.
В этой ситуации мы обязаны считать носителями признаков и другие разбиения социона. А именно – любые произвольные разбиения социона. Эту идею в первоначальном виде можно встретить у Г.Рейнина в работе "Теоретический анализ типологических описаний личности в психологии труда".
Произвольные дробления социона несут с собой свои уникальные свойства. Они так же уникальны, как свойства больших и малых групп, в которых, кроме того, мы наблюдаем резонанс свойств типов и интертипных отношений.
Стереотипно мы представляли, что типы несут в себе свойства (кроме модели) лишь своих восьмерок. Но это является существенным огрублением. Набор признаков Рейнина отвечает на вопрос "кто?", но лишь частью отвечает на вопрос "какой?".
Определение качества типа через группы – это определение его через связи с другими типами. Каждая такая связка, то есть произвольный набор типов, имеет свое уникальное звучание, которое она вкладывает в каждого участника связки, то есть в каждый тип. Вступая в контакт, тип вбирает в себя некий результат своего общения. То есть каждый тип имеет огромное число таких своеобразных звучаний, каждое из которых соответствует какой-либо группе. Каждый тип, кроме того, что он является просто типом, носит с собой многослойный пирог вторичных свойств. Ясно, что в этот набор входят и свойства интертипных отношений, которое можно считать группой из двух типов.
Мы устанавливаем равенство между типом, интертипным отношением и группой: они все определяют друг друга. Эта триединая ситуация, когда свойства типа определяются не только типом, но также группами и интертипными отношениями, дает нам понимание опыта типа, о котором речь пойдет в дальнейшем.
Теперь мы можем сделать полумистическое заключение, что человек, имеющий тип, перед встречей с другими людьми имеет уже в себе слепок (звучание) этой встречи. И речь идёт не об уже существующей теоретической идее группы, а о конкретном звучании, которое уже сложилось в результате предыдущих встреч типа. Более того, у него уже сложилась какая-то часть отношения к людям, которых он, возможно, ещё никогда не видел.
Мы привыкли все разделять на равные части, поэтому разделения социона, например, на 7 и 9 типов кажутся нам странными, если не бессмысленными. Тем не менее и 7, и 9, – это группы, обладающие своими особыми свойствами, отличными у одной части от другой. Эти свойства, сохраняясь в каждом из участников, образуют признак, по которому данная семерка отличается от остальных девяти.
Каждый замечал за собой, что при определении типа какого-нибудь человека возникает набор версий, которые могут совершенно не стыковаться с прямоугольной системой признаков Рейнина. Я или вижу, что это один из, например, трех: Гюго, Наполеон, Максим, не сознавая до конца, чем они близки в данной ситуации или же интуитивно полагаю, что данный человек не имеет ни один из оставшихся тринадцати типов.
Мы говорим об интуитивном видении, об интуитивных фактах распознавания типов. Но определение типов, как мне кажется, как раз и уходит именно в область интуитивных образов, в область интуитивного восприятия.
Комбинация типов – это признаки. И если мы умеем определять по признакам Рейнина, изучив их перед этим, то мы сможем определять типы и по комбинациям типов, если будет желание изучать их.
Признаки Рейнина более эффективны для интерпретации и определения в силу того, что они связаны с моделью и что определяемые ими группы (большие группы Рейнина) имеют особую природу.
Однако во всем этом остается очень важный вопрос – вопрос дубликации типов. То есть, мы приходим к общей ситуации: когда у нас много разных типов и когда, одновременно, много одинаковых типов. Как влияет эта ситуация на тип?
Здесь главный вопрос состоит в следующем: насколько свойства произвольной группы соответствуют свойствам групп из перечня типов этой группы, то есть, когда мы исключаем все тождественные отношения.
Тождественники в соционических свойствах ничем не отличаются и группе прибавляется лишь то свойство, что в ней появляются тождественные отношения. Если бы тождественные отношения были бы пустым местом, то произвольная группа типов точно соответствовала бы группе из простого перечня типов. Однако тождественные отношения – это как минимум соотношение моделей, которое имеет четкие свойства. Вспомним, например, что первая функция – это уверенность в своих позициях, а это порождает в тождестве их столкновение.
Следовательно, тождество что-то "дает". И нужна специальная теория, которая квалифицировала роль тождества в группе.
Некоторая достаточно естественная идея такой теории состоит в следующем:
Возьмем альфа-квадру с двумя Дон Кихотами:
Робеспьер
Гюго
Дюма
Дон Кихот Дон Кихот
На эту группу можно смотреть как на некоторое сочетание двух альфа-квадр, то есть на сочетание двух соционически тождественных структур.
И вот теперь я предлагаю смотреть на тождественные группы как на тождественные отношения. Тождественные отношения – это сочетание двух соционически неразличимых типов, которое дает опыт общения с такой же (структурно) психологией. Кроме внетипных различий, которые сразу же могут быть выявлены, типы дают друг другу опыт тождества. Это опыт тождества неких качеств, которые в одном случае соответствуют типам, в другом случае – группам.
Следующий же шаг по своей сомнительности опережает все предыдущие. Дело все в том, что я буду пытаться убедить, что группы с тождеством соответствуют неким вообще-то несуществующим группам.
Как видит тип произвольную группу типов, например, без интертипных отношений? Допустим, что такой состав встречается типу не в первый раз. Что же происходит между той группой, которую он видит, и тем впечатлением от группы, которую он видел прежде? Быть может, психика как-то узнает одно в другом, то есть находит соответствие одного и другого. Устанавливается тождество. То же самое мы видим и в отношениях тождества, только в первом случае объекты соответствия находятся по разные стороны от человека.
Итак, как мне кажется, отличие любой группы от группы из перечня входящих в неё типов связано со способностью узнавания (распознавания). То есть, так же как тип способен узнать простую группу (группу без повторяющихся типов) по впечатлению, он способен в в произвольной группе распознавать такие простые группы. То есть альфа-квадру с двойным количеством теоретиков можно представить как четыре варианта квадр:
Дон Кихоты
Дюма
Гюго
Робеспьеры
В свою очередь эти квадры распознаются и запоминаются.
Этими размышлениями я пытаюсь провести ту идею, что из любых групп, без сомнения имеющих уникальные свойства, в психике остаются (я имею в виду тип) только свойства простых групп (т.е. групп, где нет повторений типов). Иными словами, в в определении свойств типов ничего, кроме простых групп, больше не участвует.
Вся эта теория, может быть, сомнительная в общем, и в особенности в конце, однако, ложится пока что в основание, так как ничего более естественного размышления не дают.
Проблема перед нами стояла следующая: что такое тип и что определяет тип? И оказывается, утверждения, что тип определяется признаками Рейнина, недостаточно. Тип содержит в себе свойства, происходящие и из малых групп, и из любых других произвольных групп.
Однако может встать вопрос, что является исходным. Какие свойства являются определяющими для типа, а какие вторичными? Если возможна ситуация, что человек, обладающий типом, с детства общался только с очень ограниченным кругом лиц, то множества различных свойств групп не обязательны, и они, следовательно, вторичны. Первичными являются: типологическая модель и признаки Рейнина, стоящие рядом с ней, как это показано в работе Аугустинавичюте "Теория признаков Рейнина". Три уровня типа, которые были определены до этого, включают в себя указанные свойства. Свойства групп включают в себя уровень целостных качеств. Эти целостные качества неразделимы для модели и признаков, но они разделимы свойствами групп. Таким образом третий уровень можно поделить на два уровня: Новым третьим остается целостная сущности типа, новый уровень – это уровень, порожденный группами. Он вторичен и только поэтому отделен от признаков Рейнина, которые остаются первичными.
Общее видение типа теперь состоит в следующем.
Пункт 10. (Теория типов). Психологический тип Юнга имеет четыре уровня проявления. Первые три уровня являются первичными и соответствуют изначальным качествам типа; четвертый уровень является вторичным, складывающимся из общения типа с другими типами.
Как и ранее: первый уровень – модель типа, второй уровень соответствует признакам Рейнина и третий – целостной сущности типа. Четвертый уровень составляет сумму качеств, приобретаемых в любых группах. Каждая типологическая группа имеет свои особенности, которые остаются у каждого участника группы. Этот слой устроен случайно. также как случайны встречи типов.
Разделенные здесь уровни – это представление лишь логическое. Ни у кого реально мы этого разделения не увидим. Схема чиста в своем простодушии и дает нам представление о месте и объеме типа.
Следующий пункт обобщает многое из предыдущего и запутан не менее.
Главный его вопрос состоит в следующем: каким бывает тип? То есть, сколько степеней свободы мы для него оставляем? Мы берем сто Дон Кихотов, мир перед ними, и обнаруживаем, что в своих поступках они не имеют ничего общего. Мы умеем интуитивно чувствовать качества, соответствующие типу Дон Кихот, но явное выражение типа – поступки – не создают нам внешнего образа типа. На любой сложившийся у нас внешний образ типа всегда можно найти несколько антиподов того же типа.
Все, что мы можем изложить на бумаге, то есть, например, все, что мы можем вложить в тест, касается в первую очередь внешнего образа, который, как уже сказано, не обязан соответствовать типу.
Мы пытаемся определить тип человека через поведение или качества характера, не замечая, что проблема не только в том, как тип определяет эти качества, а и в том, что характер имеет не только типологические особенности и тенденции. Мы можем набрать десятки эмоциональных Робеспьеров и логических Гамлетов, от которых разделение на логику и этику во внешнем образе потеряет смысл. Но не во внутреннем. Я не хочу сказать, что эти типы не имеют в себе ничего общего, но ни их поведение, ни тест на их поведение не смогут дать нам однозначной информации.
Каждый тип внешне может выглядеть как угодно. И все эти возможные виды типа мы назовем полем типа. То есть, то разнообразие, которое нам дают те 100 Дон Кихотов – это разнообразие из поля Дон Кихота. Поле типа – это соседство качеств типов с качествами, которые не имеют отношения к типу. Это расширение образа типа.
Морфологически каждый тип может иметь внешность всех остальных 15 типов, так же как и своего. Однако эта фраза нагружена двусмысленностью. Имеется в виду, что всё-таки типический образ существует.
В каждом типе перемешиваются множества качеств иных типов. Более того, в каждом типе перемешано множество свойств групп, с которыми происходили встречи. В такой опыт типа, например, могут входить постоянные встречи с двумя другими типами. И свойства, соответствующие этой тройке (а также и парам), фиксируются у данного лица. В таких условиях сын вбирает в себя типологические свойства своих родителей, всей триады и всех отношений. Именно так мы получаем человека, очень мало похожего на свой тип. В каждом из участников триады откладываются качества всех остальных. В большей мере запечатлевает эти качества детское сознание, не имеющее жесткой структуры и большого типологического опыта. Так и другие встречи в большей или меньшей мере оставляют свои свойства в опыте типа.
Поэтому в тестах или определяя тип, я для данного Дон Кихота имею, например, три версии: Дон Кихот, Джек, Гюго, а для другого – четыре других. Встречи этих типов, либо какие-то другие природные черты породили смешанный образ. Если же сам тип мало встречал тождественников, то, очевидно, его легче всего спутать с другими типами. Морфологический образ другого типа может быть просто передан по наследству. Во всех этих случаях мы можем говорить о типе как о "нетипичном".
Для самих же экспертов такая ситуация со встречами разных типов может привести к тому, что они, например, или систематически путают два типа, или не умеют их различать.
То есть опыт типа может быть очень разнообразным, и тогда поле типа определяется следующим образом:
Пункт 11. (Об образе типа). Мы должны отделять человеческое от типического. Свойства характера человека, морфология, поведение могут совсем не входит в типологическое описание. Этот простой постулат продвигает нас на целую ступень выше в понимании типологии. Он же рождает осторожность в области определения свободы типа.
Что составляет поле типа?
во-первых, характер, морфология, поведение человека может проистекать от причин, далеких от типологии;
во-вторых, в модели типа нет доминирующих функций (Пункт 1), то есть сама типология не дает доминирования той или иной функции или функций;
в-третьих, нет абсолютной доминанты (Пункт 2), то есть модель постепенно и последовательно активизируется всеми своими частями;
в-четвертых, у каждого типа (человека, обладающего типом) признаки Рейнина могут выражаться в разной мере, то есть экстраверт может казаться или быть по характеру глубоко интровертированным и в разное время это может меняться;
в-пятых, в результате встреч с другими типами, в результате участия в разных группах типов опыт типа может вбирать в себя черты совсем других типов, а также свойства разных групп. Эти всевозможные комбинации свойств групп и степень их взаимодействия значительно расширяют образ типа.
Все эти утверждения определяют степень свободы в отношении типа к конкретному человеку. Они образуют поле качеств, связанных или не связанных с типом, которыми может обладать человек, имеющий тип. Это то, что мешает нам определять тип.
Далее, отсюда видно, каким может быть типичный образ типа.
Типичный образ типа – это центр поля типа. А значит, он складывается из следующего:
типологические черты и типологический опыт достаточно выражен вообще;
доминировать должны те функции, которые являются сильными в модели (то есть первая и вторая); не должно быть акцентуаций – полного доминирования одной из двух функций; свойства признаков Рейнина и свойства групп в опыте типа должны быть выражены относительно равномерно. Типический тип – это некая область поля типа, в которой все указанные черты находятся в приближенном равновесии.
1. А.Аугустинавичюте. Теория интертипных отношений. 1982.
2. А.Аугустинавичюте. Теория признаков Рейнина. 1985.
3. К.Г.Юнг. Психологические типы. М., 1924.
4. Л.Кобринская, Ф.Шехтер. Малые группы в соционике. 1988 г.
5. Г.Рейнин. Морфология малых групп. 1986 г.
6. Г.Рейнин. Тпология конфликта. 1988 г.
7. Г.Шульман. О некоторых закономерностях типологии Юнга. 1988 г.