Экспериментальное исследование
признаков Рейнина
(по материалам тестов ЛОТ и Холланда)

Виктор Таланов – anketalot@front.ru

Окончание статьи. Начало в № 7 (10), 2003.

В подготовке статьи также участвовал Дмитрий Лытов.

Эксперимент 2.

В этом эксперименте типирование 1446 испытуемых (школьники 10-11 классов) проводилось с помощью опросника ЛОТ (340 вопросов). Как и в предыдущем эксперименте, исследовалась связь дихотомической принадлежности к полюсам признаков с выбором профессий. Однако в данном эксперименте вместо оценивания закрытого списка 216 профессий испытуемым предлагалось самостоятельно, без всяких ограничений, указать три наиболее желательных и подходящих профессии. Из числа всех профессиональных выборов были оставлены только достаточно популярные (на которые приходилось в сумме не менее 15 выборов). Соответствующий список составил 112 профессий, между которыми распределились 3788 профессиональных выборов испытуемых. Статистическая связь профессионального выбора с полюсами психологических признаков оценивалась по критерию Хи-квадрат. Вероятность нулевой гипотезы (отсутствия статистической взаимосвязи) выражалась показателем «Р». Результаты отражены в табл.2. Для дихотомий экстраверсии, рациональности, логики, интуиции наблюдается абсолютно достоверная статистическая взаимосвязь с выбором профессии. Для признаков Рейнина подтверждается нулевая гипотеза – отсутствие взаимосвязи. Некоторая тенденция к наличию взаимосвязи, обнаруженная для признаков «конструктивизм», «беспечность» и «правые», при более тщательном анализе оказалась артефактом – следствием неравного количества профессиональных выборов в секторах этих признаков (так, среди «беспечных» было существенно больше интуитивных экстравертов, чем сенсорных интровертов). После устранения подобных «перекосов» нулевая гипотеза подтвердилась для всех признаков Рейнина. Таким образом, и в этом эксперименте психологическое наполнение признаков Рейнина (если оно вообще существует) не оказывает никакого влияния на выбор профессии – в отличие от четырёх базовых юнговских дихотомий, где это влияние очень значительно.

Таблица 2.

Эксперименты 3 и 4.

На тех же выборках, что и в экспериментах №1 и №2, проводился поиск гипотетических психологических коррелятов признаков Рейнина – но уже в их проекциях не на профессии, а на вопросы базовых анкет, использовавшихся для типирования (анкета мини-ЛОТ на 240 вопросов в 1-м эксперименте и анкета ЛОТ на 340 вопросов во 2-м эксперименте). Как уже указывалось, более 70% дисперсии вопросов каждой из этих анкет остается свободным для корреляции с неизвестными факторами. Однако ни на первой выборке (447 человек), ни на второй выборке (1446 человек) не удалось обнаружить таких вопросов анкет, которые бы достоверно или тем более с понятным смыслом коррелировали с признаками Рейнина. Далее для дополнительной проверки мы игнорировали и смысловое содержание, и коэффициенты корреляции отдельных вопросов, и воспользовались тем же обобщенным статистическим критерием, что и в первом эксперименте, а именно: суммой квадратов коэффициентов корреляции полюса признака со всеми вопросами анкеты. Причем для анкеты Мини-ЛОТ признаки для корреляции рассчитывались дихотомически (+1 или –1, по принадлежности психотипов к полюсам признаков), а для анкеты ЛОТ величина всех признаков, в том числе и первичных признаков Рейнина, дополнительно рассчитывалась как непрерывная функция, что позволило увеличить мощность статистического критерия. Результаты отражены в таблицах 3 (анкета Мини-ЛОТ) и 4 (анкета ЛОТ). Окончательный результат – тот же, что и в предыдущих двух экспериментах: признаки Рейнина не обнаруживают статистически достоверных корреляций с вопросами анкет ЛОТ и Мини-ЛОТ. Иными словами, психологическое содержание признаков Рейнина опять-таки не выявляется и не подтверждается – на этот раз их гипотетическое психологическое содержание обнаруживает нулевую проекцию на весьма разнообразные вопросы двух психологических анкет.

Таблица 3.

Таблица 4.

Нетрудно заметить, что признак "доброжелательность – агрессия", вообще не относящийся к признакам Рейнина, коррелировал тем не менее с вопросами на определение юнговских типов куда сильнее, чем признаки Рейнина (в список не включены те, чьи показатели суммы квадратов корреляций оказались вообще смехотворно малыми.

Эксперимент 5

В этом эксперименте нами проверялась гипотетическая взаимосвязь признака Рейнина, получившего название «позитивизм-негативизм», собственно с психологическим свойством чаще отвечать «да» или «нет» на нейтральные вопросы анкеты. Рассматривались два «объективных» показателя позитивизма-негативизма – среднее значение сырого балла ответов на все 340 вопросов анкеты ЛОТ и среднее значение баллов анкеты после всех коррекций, нормировок и вычета из ответов влияния базовых юнговских дихотомий. В обоих случаях коэффициент корреляции с одноименным признаком Рейнина (представленным дихотомически как +1 или –1), равно как и с другими признаками Рейнина, по модулю не превысил 0,05 – данная величина не выходит за рамки статистической погрешности. Но даже если бы она была истинной, то общность дисперсии двух «позитивизмов» – реального и по одноименному признаку Рейнина – составила бы всего лишь 0,25%. Следует отметить, что величина среднего сырого балла (уровень позитивизма, уровень «соглашательства») является устойчивой стилевой особенностью личности, увеличиваясь вместе с этикой, иррациональностью и экстраверсией испытуемого, но в целом за счёт этих факторов объясняясь только на 8% своей дисперсии (92% относятся на долю других неизвестных факторов).

Таким образом, какой-либо корреляции с эмпирически измеренным позитивизмом-негативизмом у одноименного признака Рейнина не обнаружено.

Эксперимент 6

В этом, последнем эксперименте серии проверялась гипотетическая взаимосвязь признака Рейнина, получившего название «беспечность-предусмотрительность», собственно с целевой шкалой свойства «беспечность-предусмотрительность» – благо при факторизации ответов анкеты ЛОТ соответствующее свойство обнаруживается в ряду второстепенных факторов (при этом, что очень важно, оставаясь ортогональным к базовым юнговским дихотомиям экстраверсии, интуиции, логики, рациональности).

Выраженность соответствующего признака Рейнина измерялась количественно, в виде нелинейной непрерывной функции, равной произведению показателей двух базовых дихотомий («беспечность» = экстраверсия х интуиция). Корреляция между «беспечностью» по анкете и «беспечностью», рассчитанной как одноименный признак Рейнина, составила величину = -0,08. Таким образом, коэффициент корреляции получился даже не положительным, а отрицательным (правда, и не достоверным для 1-процентного критерия нулевой гипотезы). Количество респондентов в выборке, на которой измерялась корреляция, составило 1820 человек. Для характеристики анкетного фактора «беспечности», с которым проводилось сравнение, приведем вопросы, вошедшие в этот фактор с наибольшей нагрузкой (табл.5).

Таблица 5.

К вопросу о содержании признаков Рейнина.

В связи с полученными результатами, негативными для гипотезы о признаках Рейнина, целесообразно обсудить недавно опубликованную экспериментальную работу, в которой авторы приходят к более оптимистическим выводам (Рабочая группа по соционике, 2003). Авторы не занимались статистической проверкой гипотез, скорее их работа посвящена иному – уточнению содержательного наполнения признаков Рейнина на уровне статистически недостоверных тенденций и на примере очень малого количества испытуемых. Всего было около 100 испытуемых, в анализе конкретных признаков Рейнина использовалось от 20 до 40 испытуемых (от 10 до 20 на полюс признака).

Возьмём среднюю цифру испытуемых в 13 на полюс признака. В этом случае относительно достоверными по своей характеристичности для полюсов признака на 3% уровне могут считаться те психологические свойства, которые на одном полюсе встречаются у 2 испытуемых, а на другом – у 12-ти (разность – десять испытуемых).

Прежде всего, авторы не приводят сведений о том, наблюдался ли ими такой уровень различий. На самом деле разница для права на серьёзные выводы должна быть ещё больше. Дело в том, что авторы не проверяли конкретные, заранее определённые свойства, а эвристически искали подходящие среди множества проверяемых. Предположим, было выделено одно подходящее свойство из пяти отбракованных. В этом случае вероятность отвержения нулевой гипотезы должна возводиться в пятую степень. Если для одного конкретного проверяемого признака она была бы 97% (при 3% вероятности нулевой гипотезы), то для пяти проверенных признаков мы получим уже не 97%, а 85%. Соответственно вероятность нулевой гипотезы (то есть случайного совпадения) возрастает с3% уже до 15%. Такой уровень нельзя считать условно достоверным даже для пилотажного эксперимента. Во-вторых, при 13-16 испытуемых на полюсе авторы при всем желании не могли выдержать требование о пропорциональном, несмещенном представительстве социотипов на каждом полюсе признака. В этом случае даже формально-статистически достоверные выводы могут быть отнесены не к свойствам признаков Рейнина, а к свойствам конкретных социотипов. Вызывает опасения и методология эксперимента, в котором, судя по описанию, не были приняты убедительные меры против «вольного» толкования получаемых результатов.

Главная же проблема состоит в том, что признаки Рейнина, будучи с точки зрения наполнения психологическим содержанием заведомо гораздо менее мощными, чем базисные признаки, нуждаются для своей проверки в строго формализованном эксперименте с использованием строго формализованных методов на очень большом количестве испытуемых (контент-анализ письменной речи независимыми экспертами, и.т.д., и т.п, где результаты можно отразить в чёткой математической форме). Это в принципе возможно только с использованием опросников и сходных формализованных методов, допускающих массовое тестирование. Эксперименты же, подобные проведенному и описанному авторами, могут лишь уточнить формулировку гипотезы, нуждающейся в проверке, но даже теоретически не допускают серьёзных выводов о её достоверности. Следует сделать вывод, что авторы из Рабочей группы проделали серьёзную и нужную работу по уточнению гипотезы, приписывающей признакам Рейнина определённое содержательное наполнение, но в то же время – ещё даже не приступили к её проверке.

Выводы.

1. Ни в одном из 6-ти экспериментов нашей серии у признаков Рейнина не выявлено психологического содержания. Во всех экспериментах в отношении вероятности психологического содержательного наполнения признаков Рейнина подтвердилась нулевая гипотеза.

2. В экспериментах не выявлено психологических признаков, которые бы успешно моделировались нелинейными комбинациями факторов многомерного психологического пространства. Все выявленные признаки описываются лучше всего именно линейными композициями факторов. Тем самым не выявлено и фактов, которые бы противоречили гипотезе об инвариантности психологического пространства в отношении произвольного вращения факторных осей, задающих в нем систему координат. Какие бы то ни было аргументы в пользу «избранности» и жесткого закрепления направлений психологических координатных осей можно, видимо, искать лишь во внепсихологических явлениях – например, в генетике человека, нейропсихологии и физиологии головного мозга.

3. Вероятно, требуются дополнительные исследования силами независимых исследователей, также удовлетворяющие всем требованиям надёжности и статистической достоверности, чтобы окончательно опровергнуть гипотезу о смысловом наполнении признаков Рейнина либо подтвердить её в прямых экспериментах. По нашему мнению, первоочередное внимание в этих дополнительных исследованиях должно быть обращено на признаки Рейнина «динамика-статика» и «правый-левый», пользующиеся у части практических психологов заметной популярностью.

Литература.

1. Аугустинавичюте А. Теория признаков Рейнина. Очерк по соционике. //«Соционика, ментология и психология личности». — 1998. — №№ 1–6.
2. Воробьев А.Н., Сенин И.Г., Чирков В.И. Опросник профессиональных предпочтений (адаптация теста Дж.Холланда «самонаправленный поиск»). Руководство. – Ярославль, НПЦ «Психодиагностика», 1994. – 52 с.
3. Карпенко О.Б. Признаки Рейнина: происхождение, существование, применение. //«Соционика, ментология и психология личности». — 2002. – №6. – с. 70-73.
4. Карпенко О. Б., Букалов А. В., Чикирисова Г. В. Признаки Рейнина: гендерные различия и социальные ожидания. // «Соционика, ментология и психология личности». — 2000. — № 5. – с. 5-13.
5. Мегедь В.В., Овчаров А.А. Характеры и отношения. – М.: «Армада-пресс». – 2002. – 704 с.
6. Рабочая группа при ИБИПЧ СПб. Наполнение признаков Рейнина: результаты практических исследований. // «Соционика, ментология и психология личности». – 2003. – № 1. – с. 8-28.
7. Рейнин Г. Р. Группа биполярных признаков в типологии Юнга. //«Соционика, ментология и психология личности». — 1996, № 6. – с. 44-48.
8. Стовпюк М.Ф., Лытов Д.А. О смысловом содержании «признаков Рейнина» // «Соционика, ментология и психология личности». – 2002. – № 6. – с. 41-58.
9. Таланов В.Л. Использование координатного разбиения психологического пространства по базису К.Юнга в задачах профориентации и подбора персонала // «Сибирский психологический журнал», готовится к публикации.
10. Таланов В.Л., Малкина-Пых И.Г. Справочник практического психолога. – СПб.: Сова, М.: ЭКСМО. – 2002. – 928 с. (с.111-185)
11. Таланов В.Л. Новые представления о физиологическом механизме и локализации базисных юнговских функций. // «Соционика, ментология и психология личности». – 2002, № 4. – с. 54-60.
12. Таланов В.Л. Опросник «ЛОТ» – методика измерения юнговских функций с новыми возможностями. // «Соционика, ментология и психология личности». – 2002, № 5. – с. 9-27.
13. Филатова Е. С. Личность в зеркале соционики. – СПб.: Б&К. – 2001. – 286 с.
14. Шмелёв А.Г. Психодиагностика личностных черт. – СПб.: Речь. – 2002. – 480 с.